x x x
Ничего не просил у Бога: Знал, что Бог ничего не даст. Только пристально так и строго Всё смотрел на красный закат. За спиной жена говорила: «Что ты сморишь так? Что стоишь? Похули Господне Имя И с закатом, с темным, умри». Не хотел. И был без надежды, И опять не хотел — не мог. А холодная ночь одежды Уронила на мокрый песок. 2 Она — бледнее, чем вчера, — Полулежала в пестром кресле, Пока дрожали веера Вечерних вздохов легкой песни. Над тишиной печальных лиц Зажглась презрительно и тонко В свинцовом сумраке ресниц Слеза капризного ребенка. И в час, когда тоску труда Переплывает смутный гений, Душа взмывает иногда В туманах темных вдохновений. Пронзительно поет любовь, Живет в словах, как в складках шали, В простом узоре скудных снов На черном кружеве печали. 3 Я думал: всё осталось сзади — Круги бессмысленных планет, Страницы порванных тетрадей. Я верил: будущего нет. Так я темно и слепо верил, Так обручил себя судьбе, Сказал обет и запер двери, А ключ, Господь, вручил Тебе. Ты видел все мои года За книгою о Беспредельном, Все ночи страшного труда, Все слезы о труде бесцельном. 1913